О гражданской сути государственности

Тема гражданственности, гражданского сознания, умения быть гражданином занимала умы мыслителей с незапамятных времен. Рассуждения в этой области знаний можно встретить у многих философов, начиная с Платона, считающегося одним из первых авторов наиболее разумных идей, понятий, истин и полезных рекомендаций по государственному устройству.

Эти идеи основаны на свойственном большинству греческих философов синтетическом восприятии мира как единого целого. У Платона (жившего, как известно, около 2,5 тыс. лет назад) оно трансформируется в представление об универсуме как стройном и соразмерном порядке. Именно к политически оформленному бытию, к государственности самым непосредственным образом относится принцип порядка, пронизывающий все: «…людей объединяет общение, дружба, порядочность, воздержанность и высшая справедливость; по этой причине нашу Вселенную называют космосом, а не беспорядком и не бесчинством».

В этой связи государство, как утверждает Платон, есть не преходящая форма организации общества, а форма, устремленная к идеалу общежития людей, способных жить в мире и совместными усилиями утверждать торжество нравственности, справедливости и духовности.

Люди, как известно, появляются на свет непохожими друг на друга, один способнее к одному делу, другой – к другому. Поэтому удобнее и лучше, если каждый будет заниматься только тем полезным делом, к которому он наиболее способен. Отсюда разделение занятий, отсюда же и взаимная нужда друг в друге, предписывающая упорядочить отношения между людьми. Все требуемое будет сделано в большем количестве, легче и лучше, если каждый будет делать то, к чему больше всего склонен по своей природе, своевременно и не отвлекаясь на другие дела.

Исходя из этого, каждому человеку – составной части государственного целого – необходимо развивать ту добродетель, которая соответствует его природной склонности и его социальному положению. Природное разнообразие и неравенство индивидов должно слиться в гармоничное единство добродетелей, к которым относятся мудрость, мужество, благоразумие и справедливость, а как это правильно сделать, могут помочь и разъяснить философы. Они способны подчинить низшие добродетели высшей, т.е. мудрости (софии), охватить всю полноту и единство государственных идей, патриотических идеалов и гуманистических ценностей. Разум вносит порядок в человеческие отношения, а закон устанавливает меру поведения.

В нормальном государстве, справедливо полагал Платон, должен существовать только один вид подчинения, основанный на фактическом нравственном и интеллектуальном превосходстве одних граждан над другими. Поэтому нравственное самосовершенствование, накопление знаний и мудрости должно сочетаться в рамках государства в установлении между гражданами отношений сотрудничества и взаимопомощи. Воспитание граждан должно ставиться на высоту политических задач, в центр важнейших государственных функций.

Главное предназначение государства состоит в том, чтобы противостоять разрушительной социальной анархии, дезорганизации, охранять целостность общества от распада на противоборствующие группы граждан, борющихся за власть. Граждане, преследующие узкокастовые, групповые, личные, корыстные, партийные или клановые интересы, а не благо целого, ведут государство к неизбежной катастрофе. С учетом этого высшими государственными интересами являются сохранение единства общества и улучшение людской породы, при этом все лучшее должно подыматься «на элитный верх» общества, т.е. в сферу управления государством, в его аналитические и организующие звенья, а худшее – соответственно опускаться в нижние слои, на социальное «дно», хотя в то же время от рождения всем гражданам должны быть предоставлены равные возможности в достижении высокого политического положения в обществе.

Исходя из этого, а также принимая во внимание, что по наследству невозможно передать ни навыков и качеств, взращенных искусственно, а только природную основу (генетическую составляющую), положение человека в обществе должны опре­делять не социальное происхождение, не имущественное состояние, не знатность, связи или деньги, а его врожденные полезные способности, развитые образованием и воспитанием. «Мы установили... – подчерки­вает философ, – что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен».

Знание обеспечивает прочность государству. Незнание того, в чем заключается благо всех и каждого и что противно разуму и природе, ведет к его гибели. Поэтому просвещение, образование и воспитание граждан суть непременные предпосылки государственного строительства. В то же время «на верхах» государства должна находиться (быть избранной) подлинная элита, истинно знающее и наиболее нравственное меньшинство граждан.

Людям недостаточно развития экономики, технического прогресса, они должны обладать культурой социального, политического общения, культурой владения государственно-правовыми возможностями и средствами. Поэтому граждане должны следо­вать нормам этики, которые подсказывает им совесть. Непременный рост духовности и воспи­танности граждан, их постоянное нравственное обновление нивелирует негативные последствия функционального разделения труда и экономических противоречий, закладывает тот прочный моральный фундамент, на котором только и может развиваться государственность, основанная на разуме и социальной справедливости. То государство сильнее и совершеннее, в котором совершеннее и распространеннее полезное для всего общества сотрудничество людей.  

Сущность государства, таким образом, по Платону, состоит в прочном социальном объединении и организации взаимодействия и взаимопомощи граждан. «Многие люди, – пишет он, – собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение называется государство». Смысл существования государства не в политическом подавлении большинства меньшинством, не в экономическом и социальном угнетении одних классов другими, не в духовной и интеллектуальной экспансии высших над низшими. Цель государства заключается в обеспечении справедливого общежития, в котором каждый гражданин должен делать свое дело, отправлять свою функцию в общественном организме, не присваивая себе чужих прав и не возлагая на другого свои обязанности, ощущая на себе заботу других и предоставляя другим гражданам свое умение, отточенное до совершенства.

Право предоставляет необходимую свободу каждому гражданину с учетом индивидуальных различий природного, морального и социаль­ного характера, разрешая по справедливости постоянно проявляющиеся между людьми противоречия. По справедливости же право карает за преступление в силу необходимости охраны правопорядка и укрепления законности. Но главная задача права, его важнейшая социальная ценность сводится к тому, чтобы обеспечить распределительную справедливость по принципу – каждому свое по достоинству и от содеянного, без претензий на чужое и без вмешательства в чужие дела.

Философ подчеркивает, что закон­ность есть «повиновение правильным (т.е. именно право­вым) законам», что правовой порядок – это не только «единообразие в устройстве всех взаимосоотносящихся вещей», но и «соразмерность во взаимоотношениях», рассматривая власть как «опеку закона». Даже когда речь идет о единовластии, он полагает, что: «Царь – неограниченный властитель, но правящий согласно законам». Всем следует усвоить, что «людям необходимо установить законы и жить по законам, иначе они ничем не будут отличаться от самых диких зверей». В законах должны быть предписаны не только детали государственного устройства, но и забота о «браках, соединяющих людей», о рождении детей, воспитании как мужчин, так и женщин «от ранних лет и до зрелых».

Справедливость как принцип права и основа законодатель­ства в итоге «законной» делает «упорядоченность зако­на, способную творить справедливость». «Установления закона и получили имя закон­ных и справедливых – вот каково происхождение и сущность справедливости». Пресекая возможные злоупотребления, мыслитель предписывает осуществлять власть разумно, только в рамках закона и только государством. «Если у человека величайшая власть соединяет­ся с разумением и рассудительностью, возникает наилучший государственный строй и наилучшие законы – иного не дано».

Поскольку противоположность между богатством и бедностью подрывает общественное согласие, грозит государству междоусобием и гибелью, необходимо принимать меры против нищеты, ограничивать богатство отдельных граждан в пользу богатства всего общества. Поэтому государство должно быть наделено правом конфисковывать излишки, превышающую установленную законом меру, борясь не с богатством, но против односторонней ориентации на него, против признания за богатством права везде и во всем творить свою волю.

При назначении начальников необходимо исходить из нравственных, умственных и деловых качеств кандидата. Все граждане должны быть законопослушными, рассудительными и разумными, умерять яростный дух кротостью, зависть – щедростью. Но к лицу государственному, должностному подход должен быть самым строгим: «Кто намерен стать выдающимся человеком, тот должен любить не себя и свои качества, а справедливость, осуществляемую им самим либо кем-то другим».

Предметом особой заботы должен быть тщательный контроль претендента на стойкость к спиртному. Пагубные последствия пьянства для государства, общества, человека слишком очевидны. «Не правда ли, – убеждает Платон, – надо ставить начальником над нетрезвыми человека трезвого, мудрого, а не наоборот. Ведь если над нетрезвыми и будет поставлен пьяный, юный, неразумный начальник, он лишь благодаря очень счастливой случайности не наделает страшных бед». Люди должны заботиться о здоровом потомстве, опасаться угрозы вырождения от алкоголизма и добровольного сумасшествия от других «маний», в изобилии всегда поставляемых «научно-техническим прогрессом».

Весь круг рассматриваемых вопросов должен быть поднят на уровень государственной политики, а надлежащее выполнение важнейших государственных функций должны контролировать «особо для этого поставленные должностные лица». Они должны следить, «чтобы государство у нас по возможности не увеличивалось и не уменьшалось», т.е. именно за тем, с чем столкнулось человечество в конце XX в., – вымирание людей и демографические взрывы, перенаселенность, необходимость государственного регулирования рождаемости, планирования семьи и т.п.

Брачные связи рассматриваются Платоном с позиций укрепления государственности, улучшения человеческого материала, для чего законодательно устанавливается лучший на основе опыта и данных науки возраст для заключения брака, для деторождения, предусматривается возможность развода по ряду оснований, устанавливается торжественная процедура освящения брака, приуроченная к праздникам.

Рассматривая различные детали брачно-семейных отношений, Платон допускает известную свободу выбора при заключении брака, если она не противоречит ни закону, ни воле родителей. А главное, брак становится действительно священным, его чистота охраняется законом, а нарушитель лишается «всех почетных гражданских отличий» как человек, действительно чуждый государству. Платон выдвигает непременным требованием в семейных отношениях почитание родителей. Он предусматривает самые серьезные наказания тем, кто пренебрегает своим сыновним долгом.

Мыслитель выдвигает совершенно четкие принципы, например, своего рода требование неотвратимости наказания – «никто никогда не должен оставаться безнаказанным за какой бы то ни было проступок». Возмездие должно соответствовать тяжести содеянного. Это может быть «денежная пеня», «унизительные места для стояния или сидения», «палочные удары», тюремное заключение и даже смертная казнь. Санкции в любом случае не должны быть несправедливыми, ради одного лишь страдания, –  «по закону ни одно наказание не имеет в виду причинить зло». Вполне определенно Платоном формулируются цели карательной политики. Во-первых, исправление преступника («исправить или образумить его») и предотвращение повторения преступлений; во-вторых, устранение влияния дурного примера на граждан; в-третьих, избавление государства от опасного, вредного члена.

В своем учении о преступлениях и наказаниях Платон предусматри­вает освобождение от уголовной ответственности (невинная ошибка, проступок по неведению, незнанию, обусловленному затемнением ра­зума), смягчающие и отягчающие обстоятельства (состояние аффекта, чувственного вожделения и т.п.). Достаточно прогрессивно звучит принцип нераспространимости уголовной репрессии на семью и род­ственников правонарушителя, так же как и требование демократических основ судопроизводства. В самом деле, «всякое государство перестает быть государством, если суды в нем не устроены надлежащим образом», если правосудие осуществляет безгласный судья, «не высказывающий во время разбирательства более того, что говорят тяжущиеся стороны». Составляя «неотъемлемую часть государственного устройства», суды занимаются деятельностью «властной и назидательной, разъясняющей и карательной».

Философ довольно подробно высказывается о структу­ре и характере функционирования судебной системы. Так, в граждан­ских делах он считает самым важным тот суд, который назначили для себя тяжущиеся стороны, выбрав его сообща в качестве суда первой инстанции. Платон считает целесообразным существование двух видов судов – для разбора дел между частными лицами, куда может обратиться каждый человек, посчитавший себя оскорбленным другим лицом. Если же, по мнению любого гражданина, нарушены интересы общества и он высказывает желание «прийти им на помощь», то назначается для этих случаев особый суд. Однако если «наносится обида государству», то «начало подобного дела (обвинение в государственном преступлении) и окончательное решение по нему предоставляются народу».

По мысли философа, суд стоит прежде всего на страже интересов государства и строгой нравственности, особо строго подходя к рассмотрению преступлений против существующе­го государственного строя. К числу государственных преступников философ относит тех, «кто проводит своего ставленника на государ­ственную должность, не считаясь с законами», и «заставляет государ­ство подчиняться партиям». Того же, кто «при этом прибегает к наси­лию, возбуждая противозаконное восстание, надо считать самым отъявленным врагом всего государства в целом».

Разрабатывая вопросы карательной политики государства, Платон, вместе с тем, придает суду воспитательное значение. Не только уголовный закон, но и вся социальная структура, само назначение государства должны противостоять разрушительной стихии массового насилия, не допускать крайних противоречий между бедностью и богатством, расслоения общества на враждующие классы, партии-антагонисты. И здесь уже высшая «божественная мудрость» законов должна быть дополнена мудрой социальной политикой государства, поднятой на вершину «царского искусства».

Политика и должна пониматься как «искусство, которое правит всеми прочими и печется как о законах, так и вообще обо всех делах государства, правильно сплетая все воедино». Политика впитывает в себя весь накопленный опыт практики государ­ственного, правового, социально-культурного и нравственно-воспита­тельного воздействия на людей и межчеловеческие отношения. Она есть проявление социальной культуры, знаний, практического опыта и уме­ния применять их в управлении социальными процессами. Полити­ческая культура должна быть средством, способным проти­востоять разрушительной стихии массового недовольства, преступности и насилия. Политическая, социальная культура матери­ализуется в государстве и законе, в разумной организации государствен­ной власти посредством закона. Она реализуется в политической дея­тельности как «высшее мастерство» правления, политическое искусство, отражающее диалектику государственного воздействия на общество и общества на государство.

«Но на каких основаниях одни должны править, а другие подчиняться в больших государствах и малых семьях?» К этим основаниям относятся: во-первых, отцовская и материнская власть, во-вторых, и далее, деление на старших и младших, благородных и неблагородных, свобод­ных и рабов, сильных и слабых, и везде власть должна принадлежать первым из перечисленных, поскольку это «необходимый вид власти, сообразный с природой всех живых существ». При этом главное требование к власти должно состоять в том: «Чтобы несведущий следовал за руковод­ством разумного и был под его властью». Там, где нет порядка, не царит необходимость, жизнь лишь кажется вольной и блаженной, на самом деле идет к развалу.

Последнее обстоятельство составляет важное условие обуздания той человеческой природы, в ко­торой проявляется господство сильного над слабым, и перехода от «насильственной власти закона» к «добровольному ему подчинению». Вместе с тем оказывается, что, «где всего менее стремятся к власти те, кому предстоит править, там государство управ­ляется лучше всего и распри отсутствуют полностью; совсем иначе бывает в государстве, где правящие настроены противоположным об­разом». В то же время «если думают, что с изданием законов, как бы хороши они ни были, уже устроено государство, то это совсем неверно в том случае, если во главе государства не стоит влиятельный человек, заботящийся о нем и о его повседневном образе жизни...»

Платон подчеркивает диалектическую сложность взаимосвязи закона и политики. Мудрые законы, выражающие идею общего блага и справедливости, должны гарантировать разумность государственной политики, а политика должна «отличаться упорядоченностью», давать людям «жить мирно, занимаясь собственными делами и не вмешиваясь в чужие». «Политическое правление, – подчеркивает философ, – есть мягкое попечительство», оно не допускает погрешностей, «умно и искусно уделяя всем в государстве самую справедливую долю, умеет оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими». Кроме того, политика – это искусство, искусство вполне конкретное в истори­ческом и социальном смысле. Гарантией против недоброкачественного правления и ошибок правителей может быть только закон, который «свойствен человеческой природе и способен выражать высшее человеческое бла­го – справедливость».

Как политически грамотно, разумно и законно принять справедливое решение? Как поступить в конкретной политической ситуации? Предвидя такие трудности, античный философ разрабатывает общие принципы политического поведения. Первым из них, обязательным и для тех, кто правит, и для тех, кем правят, он выдвигает принцип приоритета целого, общественно-государственного перед частным и личным. Аналогичным образом, не делая отличий между властвующими и подвластными, философ предписывает в качестве другого общеобязательного правила политического поведения всех принцип господства и подчинения. Оба этих качества должны сопутствовать каждому человеку независимо от его положения в обществе и государстве. «Каждый человек должен мыслить обо всех без исключения людях так: не может стать достойным похвалы господином тот, кто не был раньше подвластным; поэтому более, чем умением хорошо властвовать, должно хвалиться умением хорошо подчиняться», – указывает мыслитель. И прежде всего следует располагать «умением подчиняться законам, что будет означать подчинение богам; затем – умением юношей подчиняться старшим, честно прожившим всю свою жизнь».

Разумеется, принципы политического поведения должны в первую голову занимать тех, кто правит. В наиболее общем виде эти требования формулируются следующим образом: во-первых, не имеет значения, «правят ли эти люди согласно нашей доброй воле или против нее, согласно установлениям или без них, богаты они или бедны, они правят в соответствии с неким искусством правления»; во-вторых, они должны быть «истинно знающими», в-третьих, быть в состоянии управлять добродетельно и со знанием дела, «справедливо и честно уделяя каждому свое», а не бесчестить, убивать и причинять зло любому, кому он вздумает.

Таким образом, политика у Платона есть диалектический синтез общечеловеческих интересов и ценностей с ценностями и интересами национальными. Он одним из первых обосновал необходимость выдвижения этических категорий на важнейшие позиции в шкале политических ценностей. Поэтому гражданам должна быть «присуща любовь к своему государству, испытанная в радости и в горе, и должно быть заметно, что от этого своего правила они не откажутся ни при каких трудностях, опасностях или иных превратностях. Кто здесь окажется слаб, того придется отвергнуть, но тот, кто чистым выйдет из этого испытания, словно золото из огня, того надо поставить правителем, оказывать ему особые почести и присуждать награды как при жизни, так и после кончины».

Наконец, политика у Платона диалектически синтезирует его теорию идей и учение об общечеловеческой культуре. В теории идей находит свое выражение идеальная устремленность «нашей души ввысь», к непостижимой до конца божественной идее, которая означает ис­торическое приближение к достижению всеобщего блага и торжества справедливости на Земле. В отношении Платона к культуре проявляет­ся его уверенность в том, что активная познава­тельная и преобразующая природу деятельность людей продуктивна при условии их целесообразного взаимодействия и взаимопомощи в рамках справедливого общества, организованного наилучшим способом в государство, при условии развития всех государственно-правовых и политических процессов на прочном основании достигнутой человечеством культуры и знаний, на высоких гуманистических идеалах и об­щечеловеческих ценностях, используемых не как затертые клише политического лексикона, а являющих необходимую связь с реальной политической жизнью.

В этом случае удастся избегать появления индивидуального, группового, партийного – в разных смыслах – эгоизма. Пробивающиеся наверх частные интересы не должны задавать тон в политике, деформируя и девальвируя культурные, национальные и общечеловеческие основы государственного бытия. В этой связи становятся особо ценными советы «мудрейшего из греков», прямо указывавшего, что социальная политика государства только тогда может претендовать на звание просвещенного «царского искусства» и соответствовать «божественной мудрости» законов, когда не допускаются крайние противоречия между бедностью и богатством, расслоение общества на враждующие классы, группы.

Главное назначение государства, права, политического искусства, всей социальной культуры, по завещанию Платона, – противостоять как бездуховной апатии и стихийному вандализму невежественных (недовоспитанных, недообразованных) масс, так и бездушию и ожесточению неверно выбранных правителей, стоящих у власти, которым чужд разум и добродетель.

Ученик Платона – Аристотель продолжил поиски истин в государственном устройстве. Как и его учитель, Аристотель полагал, что в силу присущего ему социального инстинкта человек нуждается в обществе не только и не столько для сохранения физической жизни, но и для нравственного прогресса. «Человек по природе своей есть существо политическое, в силу чего даже люди, которые нисколько не нуждаются во взаимопомощи, безотчетно стремятся к совместному жительству». Отсюда государство – высшая форма человеческого общежития – имеет педагогическое предназначение: задача его, наряду с внешней охраной, воспитать граждан в духе добродетели, дать им необходимые для жизни знания.

«Государство не есть общность местожительства, – утверждает Аристотель, – оно не создается в целях предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для существования государства, но даже и при наличии их всех вместе взятых еще не будет государства; оно появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни в целях совершенного и самодовлеющего существования. Все это основано на взаимной дружбе, потому что именно дружба есть необходимое условие совместной жизни».

В государственном устройстве Аристотель отдает предпочтение таким, которые подразумевают господство лучших по уму и нравственному достоинству людей. В принципе все граждане имеют право на участие в государственном управлении, но допускаются к нему, по достижении зрелого возраста, только получившие соответствующее воспитание и образование.

Государство есть совокупность граждан, а государственное устройство есть известная организация обитателей государства, т.е. это распорядок в области организации государственных должностей вообще, и в первую очередь верховной власти, которая повсюду связана с порядком государственного управления, а последний и есть государственное устройство.

Вполне естественно, отмечает философ, что всем хотелось бы ввести такой государственный строй, который при данных обстоятельствах оказался бы наиболее приемлемым и удачным. Государство более всего стремится к тому, что­бы все в нем были равны и одинаковы, а это свой­ственно преимущественно людям средним. Таким образом, если исходить из естественного, по на­шему утверждению, состава государства, неизбеж­но следует, что государство, состоящее из средних людей, будет иметь и наилучший государственный строй. Эти граждане по преимуществу и остаются в государствах целыми и невредимыми. Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не посягают на то, что этим принадлежит, подобно тому как бедняки стремятся к имуществу богатых. И так как никто на них и они ни на кого не злоумы­шляют, то и жизнь их протекает в безопасности. Поэтому наиболее разумное пожелание является таким: «У средних множество благ, в государстве же­лаю быть средним».

Самым важным из всех способствующих сохранению государственного строя средств, которым ныне все пренебрегают, – это воспитание в духе соответствующего государ­ственного строя. Никакой пользы не принесут са­мые полезные законы, единогласно одобренные всеми причастными к управлению государством, если граждане не будут приучены к государствен­ному порядку и в духе его воспитаны. Граждане должны знать законы и им подчиняться, ведь если недисциплинирован один, недисциплинированно и все государство.

Едва ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что законодатели должны отнестись с исключи­тельным вниманием к воспитанию молодежи, так как в тех государствах, где этого нет, и самый государственный строй терпит ущерб. Ведь воспита­ние должно соответствовать каждому государст­венному строю; свойственный каждому государственному строю характер обыкновенно служит и сохранению строя и с самого начала – его уста­новлению.

Далее, все способности и искусства требуют для применения их к соответствующей им работе предварительного воспитания и предварительно­го приучивания. Очевидно, пишет Аристотель, все это необходимо и для деятельности в духе добродетели. А так как государство в его целом имеет в виду одну конеч­ную цель, то ясно, что для всех нужно единое и одина­ковое воспитание, одинаковое обществознание, и забота об этом воспитании должна быть общим, а не частным делом, как те­перь, когда всякий печется о своих детях частным образом и учит частным путем тому, что ему взду­мается. Что имеет общий интерес, этим следует и заниматься совместно. Не следует, кроме того, думать, будто каждый гражданин сам по себе; нет, все граждане принадлежат государству, потому что каждый из них является частицей государства. И забота о каждой частице, естественно, должна иметь в виду попечение о целом.

Так или иначе, но в нормальном государстве должны существовать законы, касающиеся воспитания, и последнее должно быть общим. Нельзя оставить невыясненным, что вообще представляет собой воспитание и как оно должно осуществляться в целях развития в молодых людях доброде­тели ради достижения наилучшей жизни. Целью всякого воспитания должно быть развитие умственных способностей и нравственных качеств: молодежь следует упражнять и в том, что пригодно в практической жизни, и в том, что направлено к добродетели, и, наконец, в том, что относится к отвлеченному знанию.

Следует отметить, что и Иммануил Кант также считал главным средством преодоления противоречий между народами и государствами длительную работу просвещения, воспитания, нравственного совершенствования каждого человека.

Таковы воззрения Аристотеля по вопросам государственности, которые вкратце сводятся к тому, что наилучшим государствен­ным строем, говоря его словами, должно признать такой, организация которого дает возможность всякому челове­ку благоденствовать и жить счастливо.

Другой великий философ Поль Гольбах, анализируя особенности становления и развития гражданского общества, во многом продолжил логику рассуждений Платона и Аристотеля. Он, в частности, отмечал: «Первый закон всякого общества предписывает всем людям помогать друг другу, наслаждаться жизнью и быть полезными друг для друга. Этот закон требует, чтобы счастье каждого человека было не чем иным, как наградой за счастье, которое он доставляет другим членам общества. Этот закон указывает, что существа, различные, неравные по своим силам и способностям, имеют одни и те же потребности. Этот закон напоминает, что в людях заложено одинаковое стремление к счаст­ливой жизни, или, иначе говоря, что все свидетельству­ет об их влечении к хорошему и отвращении к дурному. Таковы простейшие законы, относящиеся ко всякому обществу. Суждение, размышление, опыт – одним сло­вом, разум применяет эти законы к частным обстоятельствам и условиям жизни различных объединений, а также к отдельным людям, входящим в эти объеди­нения.

Каковы бы ни были заблуждения людей, как бы ни были они ослеплены предрассудками, как бы диковин­ны ни были их учреждения и развращены их нравы, – разум всегда подскажет им, что каждый из них имеет обязанности по отношению к другим, что это обоюдные обязанности одинаковых по своей природе существ, объединенных общими интересами и потребностями. Таким образом, каждый из них не только ощутит в своем сердце возмущение против людей, наносящих обществу вред, но и упрекнет себя за действия, которыми лично препятствовал достижению целей объединения.

Пока люди останутся существами, способными чув­ствовать, пока они не перестанут любить свое благо­получие и бояться страданий, – горячая любовь, ува­жение, благодарность будут наградой добродетели, а ненависть, презрение, позор и наказание будут сле­довать за преступлениями и пороками. Могуществен­ный и сильный человек будет считать своим долгом защищать слабого, богатый – прийти на помощь бедному, просвещенный – указать путь непросвещенному, рассудительный и разумный – помочь своими знаниями и советами тому, кого страсти совратили с истинного пути. В результате такого справедливого распределения помощи одних людей другим будет достигнуто счастье общества.

Таким образом, люди объединяются ради удовле­творения своих интересов. Общество имеет только одну цель – дать людям возможность полнее использовать дары природы и усовершенствовать свои физические и духовные способности. Этим определяются взаимоотношения между обществом и его членами. Из этих необходимых отношений вытекают взаимные обязан­ности, т.е. обязанности, которые связывают людей, объединившихся в общество. Если части чем-то обязаны целому, то и целое чем-то обязано своим частям.

Поэтому общество обязано обеспечить гражданину благосостояние; помочь ему воспользоваться всем, на что он имеет право, в той мере, в какой это совместимо с общественными интересами; и, наконец, гарантиро­вать ему безопасность, без которой любые блага стали бы бесполезными. Если бы человек ничего не выигры­вал, живя в обществе, он расстался бы с ним; если бы человек терял что-либо, живя в обществе, он не замедлил бы покинуть его и питал бы к нему отвращение.

Из сказанного видно, что человек заинтересован в том, чтобы жить в обществе лишь потому, что об­щество дает ему возможность пользоваться благами, к которым он стремится по своей природе. Чем вернее обеспечивает общество своим членам такие блага, тем совершеннее оно, тем дороже и необходимее чело­веку. Любовь человека к другим членам общества яв­ляется по существу любовью к самому себе; помогая другим, он тем самым помогает себе; принося им жерт­вы, он приносит их ради собственного счастья. Словом, понимание собственных интересов, разумная любовь к себе – основа общественных добродетелей; это дей­ствительный мотив всего, что человек делает для себе подобных. Добродетельно лишь то, что полезно людям, объединившимся в общество. Быть добродетельным – значит любить общество и способствовать счастью тех, с кем нас связала судьба, чтобы возбудить в них желание способствовать нашему собственному благополучию.

Если общество или те, кто руководит его деятель­ностью, вместо того чтобы обеспечить всем гражданам возможность использовать свои природные способности, стремятся лишить их этой возможности; если прави­тели принуждают граждан к бесполезным, мучитель­ным и напрасным жертвам; если они ставят препоны работе граждан или их предприимчивости и не дают им ни счастья, ни безопасности, – тогда человек перестает видеть в объединении какие-либо преимущества и либо покидает общество, либо остается в нем, не ис­пытывая к нему прежней привязанности. Человек не может любить общество, если оно не создает условий для его счастья; если общество лишает человека всех благ, стремление к которым обусловлено его природой, или отказывает ему в том, что необходимо для само­сохранения, он кончит тем, что проникнется к нему ненавистью, покинет его или даже будет ему вредить.

Когда люди, которые управляют народом, прояв­ляют несправедливость или небрежность при выполне­нии своих обязанностей, они ослабляют или даже рвут узы общественного союза. Тогда человек отделяется от общества и становится его врагом; он ищет счастья с помощью средств, которые наносят вред другим граж­данам; из того факта, что общество ничего не делает для него, мешает ему или причиняет только зло, он заключает, что ничем не обязан обществу.

По мере того, как все большее количество образую­щих общество индивидов отделяет свои личные интересы от общественных, узы, связывающие объединение, слабеют и разрушаются. И тогда каждый гражданин становится преступным и порочным. Его действия не направляются больше ничем, кроме слепого личного интереса. Его поступками руководит лишь эгоизм. Он оказывается во власти необузданных фантазий, он опьянен страстями, он нарушает законы, как только узнает, что их можно нарушать безнаказанно. В плохо управляемом обществе почти все его члены становятся врагами друг друга. Каждый живет только для себя и очень мало заботится о ближних; каждый руковод­ствуется лишь своими страстями, помышляет только о личной выгоде, не имеющей ничего общего с общественным интересом. Именно тогда человек для человека становится волком, и тот, кто является членом такого общества, подчас несчастнее дикаря, живущего в глу­бине лесов.

Эти принципы дают возможность понять истин­ные основания, на которых должны зиждиться любовь к родине и все добродетели, составляющие подлинную опору любого политического строя; они служат для того, чтобы указать на источники опасного безразличия, обычно овладевающего большинством граждан плохо управляемых наций; они заставляют почув­ствовать, насколько неизбежно влияние правительства на нравы граждан.

Если необходимость удовлетворять свои потреб­ности заставляет людей жить, объединившись в об­щество, то та же самая необходимость является и сред­ством сохранения их объединения. Именно необходимость удовлетворять свои потребности налагает на человека определенные обязанности и настоятельно требует от него их выполнения. Обязанности людей являются для них лишь средством, необходимым для того, чтобы в конце концов осуществлять намечаемые ими цели. Жизненный опыт, формируя наш разум и делая нас рассудительными, позволяет нам найти эти средства и заставляет нас чувствовать их необходимость; он же указывает нам способы их применения. Итак, именно разум дает человеческому роду законы, которые называют естественными, поскольку они определяются нашей природой, вытекают из нашей сущности, из любви, которая привязывает нас к жизни, из нашего стремления сохранить ее, из непреодолимого влечения, которое мы испытываем ко всему полезному и прият­ному для нас, а также из нашего отвращения ко всему, что нам неприятно или вредно.

Для того чтобы возложить на нас обязанности и пред­писать нам законы, которые бы мы выполняли, несом­ненно, необходима власть, имеющая право приказывать нам. Можно ли оспаривать необходимость этого права? Можно ли оспаривать права природы, которая по­добно верховному властелину повелевает всеми, кто живет и существует? У человека есть обязанности именно потому, что он человек, иными словами, пото­му, что он наделен чувствительностью, потому, что он любит хорошее и избегает дурного, потому, что он принужден любить первое и ненавидеть второе, потому, что он должен найти необходимые пути и средства к тому, чтобы получать удовольствия и избегать страданий.

Таким образом, обязанности человека вытекают из его природы. Природа, создав человека чувствующим существом, наделила его чувством общественности. Создав его способным к восприятию опыта и доводов рассудка, она возложила на него обязанности по от­ношению к существам того же вида. Она же определила награду за соблюдение своих законов и строгое нака­зание за их нарушение: счастье, изобилие, спокойствие общества и каждого из его членов – такова непремен­ная награда за подчинение этим законам; несчастья, распри, порочность, преступность, разрушения и ги­бель – таковы ужасные кары, следующие за отказом от такого подчинения.

Пусть не говорят, что эти законы не были кем-то сформулированы и обнародованы. Естественные за­коны просты, ясны и понятны всем обитателям Земли. Всякий, кто, заставив умолкнуть свои страсти, углубится в себя и постарается понять, чем он обязан себе подобным, найдет, что все индивиды, составляющие род человеческий, получили от природы одинаковые права, одинаковые желания и потребности, равно как и отвра­щение к одним и тем же предметам. Он неизбежно придет к заключению, что все, желаемое им для себя, является мерилом того, что он должен делать для других; эта истина неизгладимо начертана в сердцах всех смертных.

Опыт показывает, что доброжелательность, уваже­ние, признательность и слава сопутствуют людям, ко­торые согласуют свои действия с законами человече­ской природы; и напротив, ненависть, презрение, по­зор, унижение угрожают тем, кто нарушает свой долг. Этот опыт свидетельствует, что люди оказываются воз­награжденными или наказанными внутри своей души, не выходя за ее пределы. Мгновенно возникающее в че­ловеке чувство предупреждает его, хорош или плох его поступок, заслуживает ли он любви или ненависти других существ. Сообразно с этим он либо доволен собой, либо предстает перед судом собственной совести; совесть же человека есть не что иное, как приобретае­мое им вместе с жизненным опытом умение понимать, производит ли его поведение на тех, кто испытывает на себе воздействие последнего, благоприятное впе­чатление или, напротив, вызывает в них чувство неприязни.

Когда человек уверен в том, что поступает хорошо, его совесть доставляет ему только приятные чувства, которые обычно называют самоуважением, довольством собой, внутренней удовлетворенностью, гор­достью за свои поступки; напротив, когда человек не выполнил своих обязанностей, нарушил свой долг об­щественного существа, он испытывает тревожные и невыносимые чувства отвращения, презрения к себе, стыда, страха, беспокойства, угрызений совести. Его встре­воженное воображение, его докучливая память непре­станно воскрешают перед ним образы возмущенных и негодующих сограждан. Эти столь различные между собой состояния можно рассматривать как подтверждение естественных законов: человек немедленно ока­зывается вознагражденным за хорошие поступки или наказанным за дурные.

Могут спросить, почему законы, предписываемые природой и раскрытые разумом, законы, которые человек обнаруживает в глубине своего собственного сердца, соблюдаются так плохо? Как происходит, что естественные законы непрестанно нарушаются подчинен­ными им существами, чьи желания, интересы и потреб­ности одинаковы и чье счастье неотделимо от повино­вения этим законам?

Я отвечу, что невежество, заблуждения и ложь являются истинными источниками бедствий, от которых страдают человеческие общества. Люди плохи только потому, что им неизвестны их собственные интересы, истинная цель их объединения в общество, реальные преимущества, какие они могут от этого получить; они не знают, в чем очарование добродетели, а часто даже в чем состоит эта добродетель. Неведение людей и их испорченность увековечиваются тем, что их обманы­вают как относительно подлинного счастья, так и отно­сительно средств его достижения. Их вводят в заблуждение и по поводу их собственной природы, которую стремятся побороть вступившие с этой целью в заговор исступление и клевета; тирания стремится заглушить внутренний голос этой природы. Людей обманывают, запрещая им обращаться за советом к опыту и разуму и развивать свои способности к познанию, им подсовы­вают вместо этого призраки, сказки, грезы и поповские вымыслы. Людей обманывают, обращая их взоры не на них самих и не на общество, а на химеры, в зависимость от которых ставят человеческое благополучие. Их обманывают, всячески опьяняя и затуманивая их сознание с помощью разного рода заблуждений, ложных мне­ний, предрассудков, страстей, постоянно втравливающих людей в столкновения друг с другом и заставляющих их думать, что, только совершая дурные поступки, можно добиться счастья.

Нет, не природа делает людей суетными, злыми и раз­вращенными; только из-за незнания природы человека, восприимчивого, разумного и стремящегося жить в обществе, из-за недостаточного стремления понять эту природу так редки на земле счастье и добродетель. Вследствие фатального и неизбежного незнания людьми того, что составляет их действительные интересы, они беспрестанно ошибаются как в своих разнообразных пристрастиях, так и в выборе путей, которые могли бы привести их к благополучию.

Природа наделила людей такими же различиями, какие мы наблюдаем среди других созданных ею су­ществ. Люди значительно отличаются друг от друга по своим физическим и духовным силам, страстям и идеям, представлениям о благосостоянии и средствам, избирае­мым ими для достижения этого благосостояния. Таков источник неравенства между людьми. Это неравенство не только не вредит обществу, но и способствует со­хранению и поддержанию его существования.

Неравенство людей и различия, существующие между ними, являются причиной того, что, будучи в ос­новном сходны между собой, они почти ни в чем не со­гласны друг с другом, и каждый из них по-своему стре­мится к тому, что представляется ему полезным для собственного счастья. Это порождает ту самую деятель­ность, посредством которой каждый человек стремится скрыть свое несовершенство, слабость или отставание, прилагая все силы к тому, чтобы достигнуть преимуществ и успехов, которых, как ему кажется, достигли другие.

Итак, оставим в стороне предположения о мнимом равенстве, которое будто бы с самого начала существо­вало между людьми. Люди никогда не были равными. Не будем же произносить напыщенных речей против этого неравенства, которое всегда было неизбежным. Особенности телосложения, различные степени физи­ческой силы, ловкости и проворства должны были обусловить значительные различия и весьма заметное неравенство между индивидами, которые являлись чле­нами одного общества, или, если хотите, членами пер­вой семьи. Это неравенство людей еще больше бросается в глаза, когда речь заходит о человеческих способно­стях, называемых духовными, или интеллектуальными, т.е. об энергии и силе страстей человека, о его сужде­ниях, настойчивости и проницательности, о его уме. Человек слабый физически или умственно всегда был вынужден признавать превосходство более сильного, одаренного, предприимчивого и искусного, более раз­витого духовно. Таким об­разом, люди с самого начала были неравны как по их личным качествам, так и по размерам их имущества и владений.

Но если отдельный человек мог быть сильнее неко­торых других, то не было и не может быть человека силь­нее всех других людей, вместе взятых. Самый крепкий телом и духом, самый отважный и опытный человек неизбежно пользуется авторитетом и властью над теми, кто слабее его, кто более робок и невежествен, чем он. Влияние этого человека отвечает потребности осталь­ных в силе, смелости и знаниях. Таково происхождение всякой власти. Сама по себе она основана на способ­ности делать людям добро, защищать их, руководить ими, доставлять им счастье. Таким образом, власть опирается на природу людей, на их неравенство, на их неодинаковые способности и недостатки, на их потребности и стремление удовлетворить эти потребности – короче говоря, на их любовь к самим себе. Более искусный человек находит для самосохранения и удовле­творения своих потребностей такие средства, которых не находит человек хотя и более сильный физически, но менее умный и находчивый. Наконец, просвещенный человек умеет компенсировать сноровкой и знаниями свою недостаточную физическую выносливость.

Общество может согласиться с неравенством, кото­рое устанавливается между его членами, только ради собственного блага; испытывая любовь к обладателям качеств, достойных презрения и ненависти, и оказывая им уважение, общество становится неразумной жертвой обмана, привычки, невежества и ограниченности своего миропонимания.

Установив это, посмотрим, в чем состоят обязанно­сти, преимущества и права разных классов граждан, на которые обыкновенно разделена нация. Поскольку приносимая обществу польза является законным осно­ванием общественного положения граждан, а также источником званий и почестей, которыми жалуют неко­торых подданных, выделяя их перед другими, взвесим выгоды и преимущества, которые доставляют государ­ству те, кто пользуется таким почетом; сравним размеры получаемых обществом от различных людей благ, и мы никогда не ошибемся в суждении, которое должны будем вынести об этих людях.

Природа создала людей равными по правам и жела­ниям, по любви к счастью и независимости, но неравны­ми по способностям и по обеспеченности средствами удовлетворения желаний. Люди могут заставить себя благоразумно поступиться личными склонностями, в чем-то уступить себе подобным только ради преиму­ществ, которые будут обеспечены благодаря этому для них самих. Таким образом, почитаемый кем-то гражда­нин берет на себя обязательства по отношению к тем, кто его почитает; последние не могут питать к нему долж­ных чувств, если он со своей стороны не выполнит своих обязательств. Было бы злоупотреблением оказывать уважение бесполезному человеку или почитать его; бес­полезный гражданин – плохой гражданин. Для любого гражданина основанием притязаний, особых прав и званий может являться только приносимая им обществу польза. Бесполезный чело­век ослабляет цепь, связывающую граждан общества; преступный человек совсем разрывает ее.

Могут спросить, каковы же те средства, которые, действуя незаметно, не приостанавливая и не нарушая развития общественного организма, помогают ему избавиться от всего, что наносит ему вред? Для этого не существует более верных средств, чем воспитание и образование.

Если власти позволят подданным получать образо­вание, если те, кто призваны стать государственными деятелями и чье назначение состоит в заботе о народе, сами освободятся от предрассудков и поймут всю опасность их последствий, они смогут сдержать буйную горячность слепой и неосторожной толпы, свет разума начнет распространяться все шире и шире, и посте­пенно все части нации получат соответствующие их призванию и достаточно обширные познания.

Воспитание и образование являются в руках поли­тических деятелей самым верным средством для внуше­ния народам чувств и взглядов, необходимых для развития их способностей и добродетелей. В раннем возрасте человек восприимчивее всего к тому влиянию, которое желают на него оказать, поэтому для прави­тельства важно с юности сформировать из граждан своих будущих помощников.

Вместо отвлеченных идей и утомительных настав­лений, которыми обычно занимают умы молодых людей, необходимо привить им знание их естественных обязан­ностей, понятие о справедливости, чувство обществен­ности, или любовь к обществу, преданность родине, преклонение перед добродетелью, благородное стрем­ление быть полезными. Все это, несомненно, представ­ляет гораздо больший интерес, нежели пустые спеку­лятивные понятия и множество бесплодных знаний, которые невозможно применить к потребностям обще­ства.

Люди несчастны, злы и не умеют жить в обществе только потому, что их руководители пренебрегают своей обязанностью просвещать их относительно их истинных интересов. Плохое правительство лишь разобщает людей, запугивает их, притупляет в них нравственное чувство и чувство общественности, отде­ляет их личные интересы от интересов общества – одним словом, это правительство сеет порок, так что не следует удивляться тому, что оно не пожинает добро­детели. Плохие законы, несправедливые правительства, порочные учреждения, нелепые обычаи, фанатичные, полные бесчеловечности и нетерпимости, препятствую­щие всякому естественному человеческому общению суеверия – все это никогда не может сформировать хороших граждан.

Невозможно представить, насколько благоприятно для общества было бы разумно направленное воспитание всех граждан! Люди обнаруживают так много злонамеренности и выступают в качестве столь плохих членов общества лишь потому, что правители пренебрегают их воспитанием, препят­ствуют их образованию, стремятся разобщить и развратить их. Воспитание гражданина повсюду доверено лицам, интересы которых совершенно оторваны от интересов общества, людям без родины, деспотам, заботящимся лишь о том, как вернее задавить разум тяжестью своей власти, тиранам, воображающим себя представителями божества, к которому они внушают людям низкий и раболепный страх. Такие учителя воспитывают в народах лишь рабский дух, внушая им привычку без рассуждений подчиняться руководству и гибельное безразличие к тем предметам, которые больше всего должны были бы их интересовать. Уроки этих учителей не прививают людям понятий ни о сво­боде, ни о любви к общественному благу, ни о стрем­лении заслужить уважение сограждан, ни о деятельности, необходимой для общественной жизни. Они культивируют в людях приниженность и сознание соб­ственной неполноценности, никогда не указывая ни истинных причин этих чувств, ни средств борьбы с ни­ми. Они ввергают человека в отчаяние, делают его необщительным, лишают энергии. Если же они и развивают в человеке своего рода духовную активность, то лишь одурманивая его фанатическим усердием, очень опасным для общества и нередко гибельным для самих государей, которые считают себя заинтересованными в ослеплении народов.

Правильной политике совершенно чужды принципы и интересы тиранов; в деле управления она руковод­ствуется разумом, законами и очевидными интересами общества. Такая политика не нуждается в обмане как средстве подчинять людей; она направлена на то, чтобы заставить людей понять свои действительные интере­сы, внушить им любовь к родине, которая не может существовать без свободы, показать им пользу объеди­нения, сделать их смелыми, образованными, искусными, трудолюбивыми и общительными. Ее цель – преподать людям истинные добродетели, без которых общественная жизнь была бы для них бесполезной и неприятной; ее цель – научить людей считать свя­щенными узы, которые связывают их между собой как подданных, супругов, отцов и детей, друзей и членов общества; ее цель – просветить людей, воспитать в них благородные чувства, привить им понятие о значении общественного уважения и страстное желание заслу­жить его. Такой политике чуждо стремление повеле­вать униженными рабами, которых, как известно, ни­когда нельзя превратить в граждан. Один из писателей древности сказал, что раб не является гражданином и потому для него не существует родины.

Сблизить людей между собой, сделать их действи­тельно общественными существами, внушить им добро­детель и тем самым сделать их счастливыми – вот та нравственная задача, выполнение которой должно лечь в основу политики. Не зная этого столь ясного прин­ципа, люди живут в обществе, как в тюрьме, делая друг другу жизнь невыносимой из-за своих плохих нра­вов. Подлинная нравственность находится в посто­янном противоречии либо с их религиозными воззре­ниями, либо с неправильно понятыми принципами и интересами тех, кто ими управляет, либо с обычая­ми, предрассудками и ложными воззрениями, которые каждое поколение находит уже установившимися и опи­рающимися на поддержку властей.

Тщетно было бы убеждать людей быть справедли­выми, умеренными, миролюбивыми и делать лишь добро, в то время как их правительства будут повсе­дневно давать им примеры насилия, жестокости, захва­тов, подлогов и завоеваний. Тщетно было бы осуждать порок, роскошь и тщеславие, в то время как в глазах всего народа разврат, излишества, жадность и расто­чительство олицетворяются в его повелителях, в знати, которая их окружает, в богачах, которые задают тон всему обществу, и даже в священнослужителях, кото­рые утверждают, будто им принадлежит право напра­влять общественные нравы. Тщетно было бы стре­миться с помощью законов, нередко жестоких и варвар­ских, искоренить преступления, которые порождаются преступными правительствами с такой быстротой и в таком изобилии, что последние не в состоянии успеть их покарать. Разве не забвение государями своих обя­занностей и не их чрезмерная жестокость породили нищету, лень, испорченность стольких несчастных, для которых единственным источником существования стали грабеж и убийства? И наконец, как может религия с ее угрозами наказания на небесах влиять на сердца тех, кого здесь, в этом мире, все побуждает творить зло?

Воспитание и нравы могут быть хорошими только при хорошем правительстве; истинная мораль беспо­лезна для народа, подчиненного тирании; она может быть действенной лишь тогда, когда ей благоприятствуют власти, когда ее подкрепляет закон, когда в ее пользу свидетельствуют многочисленные примеры и, наконец, когда высоконравственные поступки полу­чают поощрение в виде наград и уважения. Всякая подлинная мораль явилась бы оскорбительной сатирой по отношению к несправедливому и деспотическому правительству, неизбежным результатом действий которого бывает уничтожение всякой добродетели.

Для того чтобы сделать людей справедливыми, уме­ренными и общительными, необходима справедливая система правления. Но как установить такую систему? Для этого следует обуздать неблагоразумные страсти всех людей, ослепление которых может побудить их делать зло. Ведь всем людям свойственна слабость; и редко бывает так, чтобы тот, кто повелевает други­ми, обладал достаточной силой, чтобы повелевать самим собой; к тому же на смену справедливейшему государю нередко приходит самый несправедливый и бездарный тиран, который в одно мгновение может уничтожить и добрые нравы, и благополучие народа.

Поэтому счастье наций не должно опираться на одни лишь склонности и настроения столь изменчивого существа, как человек. Счастье народов следует осно­вывать на всегда неизменной справедливости, на при­роде общества, на его правах, которые ничто не может ослабить, на его постоянно целеустремленной воле, на его силе, всегда грозной, если она едина. Пусть эта сила, заключенная в гражданах, движимых общим интересом, станет непреодолимой преградой для любо­го, кто осмелится посягнуть на общую волю.

Исходя из этого, будь гражданином, потому что твое отечество необ­ходимо для твоей безопасности, твоих удовольствий, твоего благополучия. Будь верным и послушным законной власти, потому что она необходима для сохранения общества, в свою очередь необходимого для тебя самого. Повинуйся законам, потому что они – выражение общественной воли, которой должна быть подчинена твоя частная воля. Защищай свою страну, потому что она делает тебя счастливым и в ней – твое достояние и все самые дорогие для тебя существа. Не допускай, чтобы эта мать твоя и твоих сограждан подпала под иго тирании, потому что тогда родина превратит­ся для тебя в темницу. Если твое несправедливое отечество отказывает тебе в счастье; если, подчиняясь неправедной власти, оно допускает, чтобы тебя угне­тали, – покинь его молча и никогда не заводи в нем смут.

Одним словом, будь человеком, разумным сущест­вом, верным супругом, нежным отцом, справедливым хозяином, усердным гражданином; старайся служить родине своими силами, талантами, умением, доброде­телями. Делись с ближними дарами, полученными от природы; распространяй благополучие, довольство и радость среди всех, с кем ты встречаешься; пусть круг твоих действий, как бы оживотворенный твоими благо­деяниями, воздействует и на тебя; будь уверен, что человек, делающий других людей счастливыми, не может быть несчастным сам.»

Таковы глубоко продуманные суждения П. Гольбаха, написанные им более 200 лет назад, об общественном благе и гражданской сути государственности, а также о тех проблемах, которые препятствуют их укреплению и совершенству.

Итак, ознакомившись с понятиями и идеями классической мудрости в области общественного и государственного строительства, с истинами, которые практически близки к абсолюту, можно делать выводы и для актуальной действительности сегодняшнего дня. При этом, нацеливаясь на наиболее рациональную систему государственного устройства, «не следует упускать из виду, – как предупреждал Аристотель, – цель каждой из форм государственного правления, потому что люди всегда избирают то, что ведет к цели. Цель демократии – свобода, олигархии – богатство, аристократии – воспитание и законность, тирании – защита».

Этих целей при государственном устройстве, имея, прежде всего, общественное благо, стремились достичь на протяжении последних столетий прежде всего народы Европы, и преуспели немало в этой области. Усилиями Петра I, Екатерины II и других прогрессивных монархов того же пыталась достигнуть и Россия, но затянувшееся крепостное право, недостатки в просвещении народа затрудняли ей получить столь же высокие результаты в уровне жизни населения страны, и в особенности ее духовной составляющей.

Видимо, это стало поводом для возмущения великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского, который еще полтора века назад недоумевал: “И чего же мы достигли? Результатов странных: главное все на нас в Европе смотрят с насмешкой, а на лучших и бесспорно умных русских в Европе смотрят с высокомерным снисхождением. Не спасла от этого высокомерного презрения и самая эмиграция из России, то есть уже политическая эмиграция и полное от России отречение. Не хотели европейцы почесть нас за своих ни за что, ни за какие жертвы и ни в каком случае.

Мы у них в пословицу вошли. И чем больше мы им в угоду презирали нашу национальность, тем более презирали они нас самих. Мы виляли перед ними, подобострастно исповедовали наши "европейские" взгляды и убеждения, а они свысока нас не слушали и обыкновенно прибавляли с учтивой усмешкой, что мы это у них все "не так поняли".

Как же быть? Стать русскими во-первых и прежде всего. Стать русским значит перестать презирать народ свой. И как только европеец увидит, что мы начали уважать народ наш и национальность нашу, тотчас же начнет и нас самих уважать. Тогда не отвертывались бы от нас высокомерно, а выслушивали бы нас. Став самими собой, мы, наконец, получим облик человеческий, а не обезьяний. Мы получим вид свободного существа, а не раба, не лакея, нас сочтут тогда за людей, а не за международную обшмыгу...”

Эти слова Федора Михайловича, хотя и были произнесены достаточно давно, не утратили своей актуальности и в наши дни, несмотря на то, что актуальная действительность претерпела с той поры значительные изменения.

На рубеже перехода к третьему тысячелетию Россия переживает нелегкие для себя времена:

-         Национальный интеллект малочислен, крайне разобщен и неорганизован, в связи с чем не может функционировать как общенациональный разум. Никто не обозначает ему национальные приоритеты, не способен в таких условиях определить их и он сам. Интеллигенция не осуществляет гуманистическое просвещение граждан страны.

-         Сознание большинства граждан, принижавшееся в течение многих десятилетий, опустилось до крайне низкого уровня и продолжает падать, вследствие чего в стране фактически не действуют такие обязательные элементы в жизни любого современного сообщества нормальных людей, как общественное сознание, и в жизни любой нации – национальное самосознание, т.е. осознание гражданами себя членами единого гражданского общества, единой нации, самоорганизованной в единое государство. Понятие нации у нас намеренно или по невежеству сплошь и рядом смешивают или путают с этно-националистическими особенностями входящих в состав русской (российской) нации народностей и национальностей, а единую государственность расщепляют федеративными устремлениями.

 «Мы тогда победим Россию (Советский Союз – прим. авт.), когда украинцы и белорусы поверят, будто они не русские...», – утверждал Адольф Гитлер в 1941 году.

 «...Обсуждался вопрос о России. Она будет расчленена на составные части. Каждой республике – самостоятельность...» – вторил ему тогда же доктор Геббельс.

Их пророчества и пожелания осуществились через 50 лет.

-         В условиях практического отсутствия общественного сознания и российского самосознания общество расколото, и единство народа России сильно подорвано. Поэтому россияне сейчас больше напоминают разобщенных жителей, предоставленных самим себе, а не граждан современного государства, которое даже не в состоянии защитить их национальные интересы. Этим пользуются с выгодой для себя другие, более организованные нации, а также некоторые структуры мирового сообщества, враждебные России.

Нетрудно предположить, что если указанные причины срочно не устранить, то процесс обвала страны будет продолжаться, и в то время, когда в современном мире происходит активная интеграция и консолидация наций, существование русской (российской) нации в ее нынешнем виде все более ставится под угрозу, и в итоге она рано или поздно обречет себя, как и предсказывали великие мыслители, на вымирание (что, впрочем, уже и происходит), а государство россиян – Россию – на исчезновение.

Ни один думающий и сознательный гражданин России не может допустить этого, и поэтому все больше сейчас говорят о выработке и реализации программ спасения и цивилизованного развития нашей Родины, о формулировании и создании механизмов защиты национальных интересов гражданского общества страны, понимая, что без обсуждения стратегических вопросов развития нашего государства, без их осмысления и кардинального решения объем и тяжесть текущих проблем будет только увеличиваться. Однако, рассуждая о создании отечественного механизма, который помогал бы всем ветвям власти успешно преодолевать все возникающие перед страной в ходе ее развития проблемы наиболее эффективным способом, следует анализировать и учитывать также и накопленный многовековой мировой опыт.

Для этого нельзя не вспомнить, что ушедший ХХ-й век помимо прочих исторических свершений ознаменовался еще одним важнейшим этапом в развитии человечества – переходом к более совершенной форме общественного структурирования. Эта форма стала результатом долгой борьбы за гражданские права и обязанности, в силу чего в организации населения, проживающего в различных районах мира, определилась и стала преобладающей тенденция общественного переустройства, берущая в основу принцип "нация по гражданству" (nation), вместо доминировавшего ранее принципа "национальности по крови" (nationality).

Следуя новому принципу, происходило формирование более стабильных государственных образований, основывавших свое устройство на современной идеологии социального общежития и группового поведения и объединявших различные национальности, проживающие на их территориях, в объединенные нации. Преимущества данного подхода заключаются в возможностях создания более жизнестойких социальных организмов путем более эффективного подбора в структуры госуправления и госслужбы (т.е. в общественный мозг и прочие органы социума) людей по своим способностям наиболее пригодных для этого профессионально, при этом самых лучших из них – элитных, без оглядки на их кровную национальность, партийную или конфессиональную принадлежность, которые при их функционировании не должны влиять на что-либо.

Признав данный принцип основополагающим при строительстве современного общества, исповедующие его государства начали координировать свои взаимоотношения и действия в рамках глобального человеческого общежития через Лигу НАЦИЙ, а позднее через Организацию ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. Однако, чтобы полнее охватить все страны мира, достаточным условием для приема в ООН было и до сих пор остается наличие у государств так называемого суверенитета, а не форма их гражданского устройства. Вследствие этого членство в ООН имеют также и государства, в которых продолжают превалировать и старые националистические принципы, дающие богатую почву проявлениям фашистского экстремизма, и принцип моноконфессиональной исключительности, питающий религиозный фанатизм, и даже монопартийные идеологические догмы. Отставание этих стран в освоении современной идеологии социального общежития служит источником сохранения очагов националистической, идеологической, расовой и религиозной напряженности во многих регионах мира.

В принципах построения государств продолжают превалировать олигархически-демократические основы, базирующиеся на приоритетах имущественного владения. Рейтинги самых богатых, самых состоятельных индивидов составляются повсеместно столь же регулярно, что и рейтинги теннисистов, футболистов, шахматистов. Рейтинги же самых разумных, самых сознательных, самых здравомыслящих никто пока не берется составлять, не научились. Не составляют их по той причине, что мерила разума, нравственности и сознания до сих пор еще не выработаны философами, не общепризнанны человечеством, а сами разум, здравый смысл и нормально развитый менталитет не стали еще главными ценностными ориентирами для населения стран мира. Поэтому-то не разработаны и не практикуются и ментальные цензы для вхождения во власть, хотя в ряде стран проверке соответствия отдельных элементов менталитета стали уделять уже больше внимания.

К странам, остающимся на старых принципах общественного устройства, к сожалению, относится и современная Россия. Основы ее государственности с 1917 года и до сих пор зиждутся на ленинской национальной и социальной политике. Именно в 1917 году в угоду проводившемуся социальному эксперименту "русская нация по гражданству" была расколота по классовому признаку и для выделенной пролетарской части провозглашен интернационализм. Одновременно структура российского губернского государственного устройства была упразднена и заменена системой не существовавших до этого националистических республик с заново начертанными для них границами. Старая национальная элита (аристократия, интеллигенция) была уничтожена и подбор в новую "советскую элиту" (номенклатуру) стал осуществляться не по интеллектуальным и нравственным признакам, а по пролетарскому происхождению, а позднее – по протекции (по «блату», по «землячеству», по личной преданности).

В результате таких подходов в руководство государства стали попадать случайные люди, вследствие чего многие члены Политбюро ("суперэлита") имели, как правило, низкий уровень воспитания и образования, а отсюда низкий интеллект, часто переходящий в маразм, при полном отсутствии представлений о морали. По этим же причинам и население России оказалось на сегодня столь разобщенным и невежественным, а сознание народа деформировано до такой степени дебильности, что пугает уже не только и не столько ускорение темпов его вымирания в последние годы, все более проблематичным становится историческое будущее россиян вообще.

В России нет ОБЪЕДИНЕННОЙ НАЦИИ как таковой в общепринятом во всем мире значении этого термина. Ведь Объединенная Нация – это такая форма общественной сорганизованности населения, при которой его гражданское самосознание достигает степени, когда "один за всех и все за одного". Объединенная Нация – это социальный организм со всеми присущими ему атрибутами, главным из которых является его координирующий центр, своего рода мозг данного сообщества. В нормальных, по-настоящему цивилизованных странах его функции выполняет национальная интеллектуально-нравственная элита, руководствующаяся разумом и здравым смыслом, отличающаяся от просто (псевдо) элиты тем, что ее интеллект и мораль прежде всего нацелены на развитие данной нации, а не на удовлетворение собственной корысти. Поэтому граждане этих стран, формируя здоровое общественное мнение, выбирают во власть тех представителей элиты, которые на данный момент оказались наиболее достойными и в наибольшей мере соответствуют интересам всей нации. Так структурировано все современное нам цивилизованное мировое сообщество.

В этой связи академик В.М. Бехтерев писал: «Мораль следует признать продуктом общественности, в форме особого вида общественного приспособления с условиями самоограничения до жертвенности включительно. В самом деле, борьба за существование не знает самоограничения в виде хотя бы сдержки. Раз борьба началась, она не знает самоограничения, которое создается только в усло­виях общественной организации, неизбежно приводящей в инте­ресах целого к самоограничению и жертвенности.

Мораль, таким образом, является не чем иным, как обществен­ным продуктом в виде привыканий к тормозным реакциям само­ограничения в интересах наибольшего сообщества, с одной сто­роны, и, с другой стороны, в виде активных наступательных реак­ций в смысле принесения в жертву самого себя в интересах того же сообщества. Эти навыки передаются путем подражания из поколения в поколение, становясь обычаями, которые впо­следствии, вместе с развитием культуры и грамотности, пере­ходят в писаные законы, играющие роль наложения обществен­ных тормозов на поступки, не соответствующие интересам сообщества, причем тормозным раздражителем является угроза, связанная с известным насилием над личностью, для устранения ее из строя общественности в целях ее исправления.

Нет надобности говорить, что законы требуют исполнения минимальной морали большей частью с тормозным характером, без чего нельзя обойтись в условиях общественности, но сама общественность с ее неписаным законом, регулируемым так называемым общественным мнением, устанавливает правила, кото­рые идут много дальше писаных законов в смысле требований мо­рали высшего качества в виде не самоограничения только, но и жертвенности. Орудиями же общественного мнения является, с одной стороны, публичное осуждение, как фактор тормозного характера, приводящий к подавлению личности и защитному ре­флексу стыда, а с другой стороны, общественная похвала и награда, как стимулирующий или понуждающий фактор, приводя­щий к подъему энергии и социальному героизму».

Дело устранения угроз и опасностей развитию своей нации является в цивилизованных государствах не только заботой их руководителей (властей), всех государственных служащих (особенно в органах безопасности), но и священным долгом каждого сознательного гражданина, его общественной обязанностью. В советские же времена гражданский долг свели вообще лишь к военной службе юношей в армии и к голосованию на псевдовыборах. Долг крепить единство нации подменили призывом крепить единство партии и народа, а долг постоянно обустраивать и украшать свою страну подменили однодневными ленинскими субботниками и установкой каменных истуканов вождя на центральных площадях всех городов и поселков. Ни о какой нравственности личности или экологии природы даже не велось речи, как не ведется она и сейчас. Поэтому о всей полноте своего гражданского долга перед своей страной, о своих гражданских обязанностях наши граждане не осведомлены до сих пор, как и о том, что этот долг, эти обязанности они обязаны бескорыстно выполнять в течение всей своей жизни как члены общества, в память о своих предках, в заботе о потомках, просто как нормальные люди, любящие свою Родину.

Однако вместо приоритета обязанностей перед собой, перед другими, перед обществом, о чем писали многие великие мыслители, людям повсюду продолжают вбивать искаженное представление об их правах. Известно, что существует «Комиссия ООН по правам человека», принята «Всеобщая декларация прав человека», но мало кто в мире напоминает людям, гражданам об обязанностях человека. Вместе с тем, английское  слово responsibility означает не только обязанности, но и ответственность, и обязательства. Отстраняться от обязанностей – значит быть в высшей степени безответственным.

А обязанностей у человека, особенно современного, немало. В дополнение к известным десяти библейским заповедям-моральным обязанностям это и:

         - быть физически здоровым, не болеть;

         - быть воспитанным, быть вежливым, культурным;

         - получить наивысшее образование и всю жизнь его пополнять, поддерживать;

         - почитать родителей и ухаживать за ними;

         - правильно питаться, сохраняя на должном уровне свой клеточный и информационный метаболизм;

         - уважать старших;

         - иметь хорошую семью, детей;

         - правильно воспитывать своих, и не только своих, детей;

         - добросовестно работать, быть созидателем, а не разрушителем;

         - украшать и содержать в опрятности и чистоте свое жилище - квартиру, дом, двор;

         - не мусорить, сохранять и улучшать окружающую среду, природу;

         - беречь и любить Родину и своих соотечественников;

         - не лгать, не воровать, не хулиганить, не мошенничать;

        - не злоупотреблять алкоголем, не курить, не сквернословить, не употреблять наркотики, не заниматься проституцией в прямом и переносном смысле этого слова;

         - и т.д., и т.п.

Таким образом, каждое «право» человека в обязательном порядке сопровождается не меньшим количеством обязанностей, о которых правозащитники почему-то всегда умалчивают. Так, право родить, иметь ребенка должно сопровождаться обязанностью не зачинать его под воздействием алкоголя, наркотиков, вырастить и воспитать его хорошим человеком, гражданином. Право на отдых должно сопровождаться обязанностью не мешать отдыху других, не мусорить в лесу на пикнике, не включать громко музыку и т.д. То есть все права должны сопровождаться специфичными, привязанными к ним обязанностями. И вот когда люди поймут, что обязанностей у нормального человека должно быть не меньше, чем прав, а во много раз больше, когда они выучат их все и будут строго выполнять, вот только тогда такое общество достигнет своей зрелости с точки зрения его общественного сознания. Только такое общество может рассчитывать на дальнейшее нормальное развитие.

В то же время госслужащие, руководители государства, его регионов должны выполнять свой долг, свои обязанности с двойными усилиями: и как граждане – бескорыстно, и как госслужащие – за зарплату (их единственную корысть). Те же, кто уклоняется, забывает о своем гражданском долге, о своей святой обязанности укреплять, улучшать свою страну, не имеют права называться ее гражданами. О госслужащих вообще разговор особый. Их бездействие, их пассивность в исполнении долга, своих служебных обязанностей перед согражданами, равно как и корыстная активность в ущерб общественным, национальным интересам, особенно в тяжелые для страны периоды, во все времена у всех народов квалифицировались не иначе, как ИЗМЕНА РОДИНЕ разной степени тяжести со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Исходя из рассмотрения всех особенностей государственного устройства, его преимуществ и сложностей с учетом современных научных знаний, необходимо сделать следующие основные выводы:

1.      Современной формой государственного устройства следует считать президентскую либо парламентскую республику, которые на практике мало чем отличаются в структуре государственного управления, представляя собой фактически идентичные властные пирамиды. Различие состоит лишь в методах заполнения функциональных ячеек должностей государственных руководителей, чиновников средней руки и государственных служащих.

2.      Очень важными являются принципы заполнения властных пирамид, в основе которых должны быть заложены принципы, когда во властные структуры выдвигаются или избираются  лучшие из лучших по разуму и добродетели, по образованию и воспитанию, по интеллекту и нравственности представители здравомыслящей части населения, действительно самые достойные граждане – подлинная элита общества.

Именно заполнение властных ячеек пирамиды государства (должностных вакансий) представителями верхней части четко сформированной национальной индивидуумной пирамиды, именно состояние, когда одна пирамида (национальной индивидуумной иерархии) совпадает с очертаниями другой (структуры власти), придает устойчивость государственному устройству и обеспечивает поступательное развитие государства.

3.      К основным функциям современного государства следует относить:

-         организацию всеобщего, всеохватывающего, постоянного воспитания и образования, просвещения своих граждан (здесь, как ни странно, очень кстати приходит на ум ленинское: учиться, учиться и научиться…).

В разъяснение этого пункта вновь приведем суждения Бехтерева: «В виде основного условия гражданского воспитания необходимо образование среди детей общинного начала. Необходимо, чтобы вместе с этим социальность и право, а равно и чувство гражданского долга вкоренилось в будущего человека наподобие инстинкта, чтобы блага общества всегда им ставились выше своих личных выгод, чтобы он сделался всегдашним ревнителем общественных интересов и защитником их везде и всюду, чтобы его всегдашним идеалом была возможная помощь общественному делу, клонящемуся к общему благу.

И не одна только помощь «ближним» как основа гуманности должна быть лозунгом социально-трудового воспитания, но, главным образом, помощь социальному целому, причем общечеловеческие идеалы должны быть признаваемы высшим достижением морали. Иными словами, нужно заботиться о таком социально-трудовом воспитании, которое создавало бы из человека истинно­го гражданина и в то же время закаляло бы его энергию для общественной деятельности, уравнивало бы всех необходимостью трудиться на общую пользу, в меру их сил и спо­собностей, и которое развивало бы в человеке социальные ин­стинкты, вкореняя их с самого детства.

Социально-трудовое воспитание должно подготовить в будущем новый тип социальной личности с полным сознанием гражданских прав и обязанностей, который понесет впереди себя зна­мя единства, свободы и равенства между всеми вообще людьми и явится хранителем лучших основ гражданственности, свободы и братства.

Служение обществу должно сделаться своего рода религией школьного воспитания. Оно должно чувствоваться детьми не как должное, а как необходимое и неизбежное, как внутренняя по­требность, как оправдание своего бытия»;

-         постоянное совершенствование системы воспитания и образования, наполнение ее лучшими учителями, преподавателями, наставниками, а также учебниками и прочими элементами ноосферы;

-         активное противодействие потенциальным противникам в информационных, идеологических, демографических и экономических войнах, как современных видов межгосударственного противостояния;

-         повышение социальных показателей жизни населения: уровня жизни, демографической статистики, показателей рождаемости и смертности, статистики преступности, динамики уровня алкоголизма, табакокурения, преступности, наркомании и т.п.;

-         исходя из того, что бесполезные члены общества ослабляют его, нахождение им полезных для общества занятий, либо изолирование их, оберегая тем самым общество от растления ими.

4.      Правовое регулирование гражданственности должно обеспечивать:

-         недопущение к государственному и местному управлению выше определенного уровня индивидов с низкими знаниями, моралью и сознанием;

-         понижение в правах, включая избирательное, «никаких» граждан, а также нелюдей всех видов и разновидностей, максимальную их изоляцию от добропорядочных граждан.

В целом общенациональная идея для России, как и для любого общества, государства, формулируется очень просто: КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ЖИТЬ ХОРОШО! Но именно человек, а не нелюдь. Поэтому у всех граждан России в идеале должно быть достаточно еды, нормальное жилье, свет, тепло и ДОСТУП К НООСФЕРНЫМ ЗНАНИЯМ, к воспитанию и образованию. Потом – все остальное.

Целью деятельности властных структур любого современного государства, включая Россию, таким образом, должно быть улучшение уровня жизни всего населения до некоего среднего уровня, т.е. ограничение сверхдоходов богатых и искоренение нищеты бедных, сопровождаемое просвещением и тех, и других. При этом не путем изъятия, перераспределения или других насильственных действий, не с помощью бесплатной кормежки (которую все равно разворуют чиновники), а путем создания соответствующей среды обитания, регулируемой законами и нормативными актами.

Властные структуры государства не должны приватизироваться теми или иными (партийными, земляческими, религиозными) группами с целью личной или групповой наживы захвативших их чиновников, а должны доверяться достойным на то гражданам, чья нравственность, профессиональная подготовка и сознание должны быть тщательно изучены и подтверждены не менее нравственной комиссией экспертов. Только тогда не армия охранников и спецслужб будет расти, а дома, школы и больницы будут чистыми и отремонтированными, хорошо отапливаемыми и освещенными и в школах будут работать воспитанные и хорошо образованные учителя, своевременно получающие за это нормальную зарплату, позволяющую им нормально жить. Не олигарх, не депутат, не охранник должны получать самые большие вознаграждения, а учитель, судья и врач. Ведь если учителя принуждают брать деньги с учеников, с их родителей, то какой морали научит такой учитель?!

Население, выстроенное по ментально-нравственным признакам в некую рейтинговую гражданскую пирамиду, точно в таком же иерархическом порядке должно занимать и обновлять ячейки государственных структур на всех ступенях и уровнях, и точно в таком же порядке получать вознаграждения, блага от общества или, если кто заслужил, соответствующие наказания. Вор, взяточник, бандит, убийца не должны занимать властные кабинеты, не разъезжать на Мерседесах и не жить в четырехэтажных виллах, а сидеть на нарах и хлебать баланду. Если такой порядок общество сумеет когда-нибудь установить, только после этого оно может надеяться на устойчивое свое развитие, на социальный прогресс в своем государстве, на счастливое проживание в нем максимального количества именно добропорядочных граждан-людей.

Известно, что, чтобы иммигранту стать гражданином США, ему необходимо прожить в этой стране безвыездно несколько лет, показав свою поведенческую адекватность, после чего сдать сложнейшие экзамены на знание истории США, а также своих прав и обязанностей. Хотелось бы, чтобы и граждане России имели гражданские знания не меньше, а может быть даже больше, чем граждане цивилизованных и процветающих стран мира.  

v       v       v