§ 3. Трудолюбие в контексте социокультуры

...От труда идут крепкие нити к

интеллектуальному, моральному,

эстетическому, эмоциональному,

физическому развитию.

В.А. Сухомлинский

Еще одним фрагментом социокультурной матрицы являются ее элементы, связанные с сознательной тягой к труду, привычкой трудиться, трудолюбием. Наверное, многие помнят в этой связи изречения типа: «Труд сделал человека из обезьяны», «Терпение и труд все перетрут», «Без труда не выловишь и рыбку из пруда» и т.д.

Здесь светская мораль почти противоположно расходится с религиозной моралью, считавшую с самого начала труд – уделом черни, «погрязшей во грехе»: ведь именно труд был главным наказанием Адама, совершившего первородный грех – «в поте лица своего будешь добывать хлеб свой насущный». Да и в монастырях на Руси труд, работа монахов до сих пор называется послушанием.

Выражением светской морали можно считать утверждение Роберта Оуэна, который считал, что труд – это общепризнанное естественное благо.

В своем толковом словаре В.И. Даль охарактеризовал труд как работу, занятие, упражненье, дело – все, что требует усилий, старанья и заботы, всякое напряжение телесных и/или умственных сил. «Человек рожден для труда», «Без труда нет добра», «Труд кормит и одевает» – приводит он характерные выраженья. Трудолюбивый человек, – поясняет Даль, – прилежный, работящий, не терпящий праздности. Трудоположник – наставник, научающий труду словом и делом.

Духовник Ивана Грозного Сильвестр еще в начале XVI века писал в «Домострое»: Благословенным трудом и средствами праведными жить подобает человеку».

Желание старательно и добросовестно работать всегда было в России одной из главных добродетелей человека, определяющей жизнеспособность русского народа. Как пишет В.И. Белов: «Все начинается с неудержимого и необъяснимого желания трудиться... Уже само это желание делает человека, этническую группу, а то и целый народ предрасположенными к творчеству и поэтому жизнеспособными. Такому народу не грозит гибель от внутреннего разложения. Творческое начало обусловлено желанием трудиться, жаждой деятельности».

Трудолюбие, старательность, добросовестность – отличительные черты положительных героев русских народных сказок, и наоборот, отрицательные персонажи характеризуются чаще всего как ленивые, неумелые, стремящиеся урвать незаслуженные блага. Причем в сказках положительные черты героев определяют их победу в жизненной борьбе. В сказках о мачехе и бедных сиротах мачеха посредством трудных и, кажется, невыполнимых работ стремится извести сироту. «Но несчастие только воспитывает в сиротах трудолюбие, терпение и глубокое чувство любви ко всем страждущим и сострадание ко всякому чужому горю. Это чувство любви и сострадания, так возвышающее нравственную сторону человека, не ограничивается тесными пределами людского мира, а обнимает собой всю разнообразную природу... (эта) нравственная сила спасает сироту от всех козней; напротив, зависть и злоба мачехи подвергает ее наказанию», – пишет исследователь русских сказок А.Н. Афанасьев.

Трудолюбие как главная добродетель крестьянина, добросовестное отношение к труду, ставшее устойчивым обычаем и привычкой, потребность в труде, превратившаяся в один из главных мотивов жизнедеятельности, составили неотъемлемую часть мировоззрения крестьянина. Таким образом, сельский труд имел ценнейшую духовно-нравственную основу; стремление выполнить работу как можно лучше обусловливалось духовно-нравственной культурой крестьянина.

Среди многих тысяч русских пословиц нельзя найти ни одной, где бы труд воспринимался как проклятие. Бывает, жалуются на тяжелый труд, на господский труд, но удивительно мало жалуются, хотя жизнь русского крестьянина была очень нелегка. Взращенное с детства чувство подвижнического отношения к труду не позволяет крестьянину жаловаться. Зато пословиц, прославляющих трудолюбие и добросовестность в труде, великое множество. «Скучен день до вечера, коли делать нечего», «Не то забота, что много работы, а то забота, как ее нет», «Глаза боятся, а руки делают», «Досуг будет, когда нас не будет», «Не убить бобра, не нажить добра», «Работать – день коротать, отдыхать – ночь избывать», «Что потрудимся, то и поедим», «Маленькое дело лучше большого безделья», «Одна забота – не стала бы работа», «Шевелись, работай – ночь будет короче» (то есть хорошо поспишь от усталости), «Покидай на утро хлеба, не покидай на утро дела», «Лень мужика не кормит».

В дореволюционной России общественное мнение крестьян высоко оценивало трудолюбие как важнейшее качество человека. Оно воспитывалось в крестьянских детях с малых лет. В.И. Семевский, обобщив все использованные им описания губерний конца XVIII века, заметил: "Несомненным достоинством русских крестьян было трудолюбие. По мнению самих крестьян, если ребенок "из малолетства" не приучался к сельскохозяйственным занятиям, то в дальнейшем он уже не имел к ним "усердствующей способности".

Трудовое воспитание органично входило в семейную жизнь и хозяйственную деятельность семьи. Дети постоянно наблюдали за занятиями старших и охотно подражали им. Но было и целенаправленное обучение, задачи которого вполне осознавались крестьянами. В 1772 году крестьянка-вдова Томской губернии "объявляла" в местной судной избе, что имеет "при себе сына Федора, ... коего-де к хлебопашеству и домовому заведению научить некому", и потому просила разрешения переселиться вместе с сыном к деверю, так как трудовое воспитание мальчиков считалось обязанностью отца или других взрослых мужчин семьи. Когда приемные родители отчитывались перед сходом в выполнении своих обязанностей, подчеркивали, что приемышей "по старанию" приучают "к домоводству и хлебопашеству весьма порядочным образом".

В народной педагогике складывались свои приемы воспитания. Мальчиков начинали приучать к работе с 9 лет (данные из Орловской губернии, конец XIX века). Первые поручения были – летом стеречь лошадей, загонять свою скотину из общего стада на двор, пригонять гусей и т.п. С 11 лет обучали садиться верхом на лошадь. В этом же возрасте дети начинали "скородить" – участвовать в бороньбе пашни ("скорода" – борона). Мальчик, правящий лошадью при бороньбе, назывался бороно-волок (бороноволок). Достижением возраста бороноволока гордились – и сам мальчик, и семья. "Свой бороноволок дороже чужого работника", – утверждала пословица.

На четырнадцатом году на Орловщине начинали учить пахать, брали на сенокос подгребать сено, поручали водить лошадей в луга. На семнадцатом году подростки учились косить: сначала только чечевицу и некоторые другие культуры. А на восемнадцатом – траву, рожь, овес. И только на девятнадцатом году их допускали навивать на возы сено и зерновые: здесь требовалась мужская сила. В это же время учились "отбивать" косу, то есть острить холодной ковкой лезвие косы. На девятнадцатом году парень мог уже сам сеять рожь, овес, гречиху. Полноценным работником он считался здесь на двадцатом году, хотя с восемнадцати лет мог быть женихом и имел право участвовать в сходках своей общины.

Вся многоступенчатая семейная школа включала поощрения, похвалы, рассказы о старших, опытных работниках. Параллельно обучались ремеслам: на одиннадцатом году мальчики вили "оборки" – бечевки для лаптей, поводки для лошадей и др.; на шестнадцатом – плели лапти. В каждой местности в этих работах был свой уклон – обработка дерева или кож, плетение и т.д.

У девочек на первом месте стояло обучение домашнему мастерству. На одиннадцатом году учили прясть на самопрялке; на тринадцатом – вышивать; шить рубахи и вымачивать холсты – на четырнадцатом; ткать кроены – на пятнадцатом или шестнадцатом; устанавливать самой ткацкий стан – на семнадцатом. Одновременно в 15-16 лет девушка училась доить корову; на шестнадцатом году выезжала на сенокос грести сено, начинала жать и вязать в снопы рожь. Полной работницей она считалась в 18 лет. К этому времени хорошая невеста в Тверской губернии должна была еще уметь испечь хлеб и стряпать. Ценилось также владение всеми стадиями обработки льна на волокно (таскать, стлать, мять, трепать, спускать, чесать), знание сортов холста, умение подобрать берди (гребни в ткацком станке) соответственно желаемому виду ткани.

Крестьяне резко осуждали лень, неумелое или недобросовестное отношение к труду. Житель Шадринского уезда Пермской губернии Андрей Третьяков так писал в 1852 году: "Похвальная черта в характере жителей – общественность и соревнование к своевременному отправлению полевых работ". "Господствующие добродетели суть: трудолюбие и воздержание от хмельных напитков, – продолжает он. – Гласно и колко смеются все над тем, кто по своей лености затянул пар, то есть в надлежащее время не вспахал, или кто зимней порой не успел окончить молотьбу до талицы".

На общих сенокосах, на помочах и других коллективных работах проявлялись сообразительность и ловкость каждого, сила и виртуозность в отдельных приемах. Да и по результатам работы крестьянина можно было наглядно судить о его умелости, сноровке и в ведении хозяйства, и в других, существенных для репутации занятиях. Так, мнение односельчан о девушке как о работнице, непременно учитывающееся при выборе невесты, складывалось не только при наблюдении за ее работой. У всех на виду была ее одежда собственного изготовления, украшенная в праздничные дни сложным рукоделием. В некоторых местностях осуществлялся и специальный осмотр женщинами девичьего рукоделия – например, на выставках невест, а также на "перебасках" – соревновании нарядов в доме у молодой.

Над теми из подростков, кто не овладел мастерством, соответствовавшим, по местным представлениям, возрасту, начинали насмехаться. Существовали насмешливые прозвища для неумелых, прочно вошедшие в речевой оборот. Подростков, которые не умели плести лапти, дразнили безлапотниками, смеялись над ними. Крестьянин, который не умел сплести лапти, считался последним человеком.

Девочек, не научившихся в положенный срок прясть, дразнили непряхами. Не умевших "выткать кроены" – ниткахами, самостоятельно поставить стан "без подсказки матери" – бесподставочными. Насмешливые прозвища получали также те, кто оказывался последними при завершении некоторых видов коллективных работ.

"Требуя от каждого человека определенных личных деловых качеств, общественное мнение возвышало тех людей, которые приносили пользу не только себе, но и другим, – отмечает исследовательница культуры и быта русского населения Приангарья Л.М. Сабурова. – Это можно видеть на отношении общества к знатокам и хранителям заповедей народного календаря – необходимого руководства в производственном быту крестьян... Наиболее общие сведения из народного календаря были достоянием всех крестьян, но систематическими знаниями в этой области обладали лишь немногие. Такие люди были широко известны окрестному населению, которое в необходимых случаях прибегало к их помощи".

Духовной основой трудолюбия служило прочно укоренившееся в крестьянской среде христианское представление, что труд благословлен Богом. В повседневности оно проявлялось, в частности, в пожеланиях, которые адресовали работавшему: "Бог в помочь!", "помогай Господь!" Существовало немало приветствий и пожеланий, считавшихся уместными только при определенных занятиях. Нередко им соответствовали определенные ответы. Подойдя к сеющему в поле зерно, говорили: "Здорово! Зароди Бог на всякия души!" В ответ раздавалось: "Спасибо! Дай Бог!" Возившим хлеб встречные кричали: "Возить не перевозить вам!" Им отвечали: "Благодарим покорно".

В Советском Союзе любовь к труду прививали характерными для правящей идеологии способами. Чтобы добиться всеобщей занятости, а также своеобразной справедливости, выраженной в лозунге «кто не работает – тот не ест», по всей стране велась борьба с т.н. «тунеядством». Хотя низкая организация работ и отсутствие гибкого менеджмента часто приводило к тому, что работники делали вид, что работают, либо их труд был фактически бесполезным или слишком трудоемким.

Между тем, любовь к труду, как к полезным занятиям, характерна для многих народов мира и протянулось красной нитью через весь долгий период развития человека и человечества, начиная с охоты на мамонтов, через охоту и рыболовство, первобытное земледелие вплоть до наших дней, когда созидательным трудом заняты миллиарды людей во всех уголках Земли. Этому занятию они отдают лучшие годы своей жизни, а каждодневно – лучшие часы своего бодрствования.

В этой связи несколько диссонансом выглядит библейский случай, когда Иисус без труда накормил рыбой и хлебом народ, а не организовал их ловить рыбу и сеять зерно.

Труд может добровольным и подневольным, труд как профессия и труд – любительство, труд как средство к существованию и труд как игра интеллектуальных и физических сил, труд, направленный на созидание или на разрушение.

Самым благоприятным стечением обстоятельств становится положение, когда человек занимается трудом с охотой, когда профессия является его любимым занятием и все это одновременно приносит ему достаток для небедного проживания.

К примеру, трудолюбие стало наивысшей моральной ценностью в протестантизме, на основе чего в свое время даже сложилась «трудовая пуританская мораль», ориентированная на бережливость и преумножение достояния, на прилежание и честность в ведении дел, на трудовое воспитание детей и семейные ценности. Нравственные нормы протестантизма выразились также в требованиях пуританской морали, базирующейся на убежденности в изначальной греховности человека и необходимости ее искупления упорным трудом и праведностью.

Впоследствии протестантская мораль, превратившаяся в «руководство к действию», предопределит судьбы миллионов людей в Европе и Америке вплоть до наших дней, превратив соответствующие страны в авангард человеческой цивилизации, в благополучные и процветающие.

Не меньшим уважением пользуется трудолюбие и в набирающих силу странах Юго-Восточной Азии – в Японии, Китае, Корее, Сингапуре и других. Так, газета «Агро Перспектива» от 18.07.2005 писала на своих страницах: «Чудеса трудолюбия на южноуральских полях демонстрируют китайские рабочие. Челябинский областной минсельхоз 14 лет сотрудничает с КНР, и ежегодно на поля выходят приехавшие на заработки китайцы. Магнитогорский педагогический институт был шефом 3 отделения ЗАО «Первомайское» – студенты помогали крестьянам собирать урожай. Теперь в бараке, некогда выстроенном для шефов, живут граждане КНР. Живут, показывая пример аскетизма, и работают, демонстрируя чудеса трудолюбия. Рабочий день жестко регламентирован восходом солнца и наступлением темноты. Сейчас 29 подданных Поднебесной трудятся на прополке овощей. В качестве оплаты за труд они получат часть урожая. Берут натиском и упорством. Перекуры – непозволительная роскошь. Для сравнения: там, где наша бригада тем же составом одолела 37 га, китайцы перешагнули двухсотый рубеж. Руководство ЗАО не скрывает своей радости по поводу гастарбайтеров, в итоге рабочие получат 17% от урожая. Довольны и китайцы, обеспеченные гарантированным заработком. Цу Хо Би говорит, что это единственная возможность выжить ему и его семье: «Работа мне нравится, природа хорошая. В Китае все так работают, только получают гораздо меньше. Мы приехали сюда зарабатывать деньги, поэтому почти не отдыхаем, дома отдохнем». В редкие часы передышки нужно успеть поесть. И, если осталось время, сыграть партию в шашки. Это миф, что китаец обходится миской риса в сутки. Сегодня к очень большой миске риса подавали маринованные огурцы и дольки мяса. Первое и компот – такая же непозволительная роскошь, как и отдых».

В то же время в Великобритании центр занятости отказался принять у нанимателя объявление о наборе работников, в котором подчеркивались такие характеристики, как "трудолюбие" и "усердие", углядев в этом дискриминацию тех, кто не обладает этими похвальными качествами.

В другом объявлении, которое хотела дать в центр занятости Саутгемптона предпринимательница Берил Кинг, гласило, что складу требуются "трудолюбивые и надежные" упаковщики на зарплату 10 долларов в час. Но каково же было изумление работодательницы, когда в ответ она получила категорический отказ, мотивированный тем, что ее объявление дискриминирует людей, которые не отличаются старательностью и усердием. "Я просто не могла поверить своим ушам. Неужели мир сошел с ума?", – возмущалась по этому поводу 57-летняя предпринимательница.

Наряду с этим, в западных (цивилизованных) странах все большее распространение получает так называемое добровольчество, которое многими в мире вообще воспринимается как признак цивилизованности. И это действительно так, поскольку делать что-то полезное для общества за «просто так», т.е. не за деньги, является типичным проявлением высокоразвитого сознания. В то же время социальная пассивность «воспитана» иждивенческой психологией.

Нормальному человеку свойственно совершать гражданские поступки. И поэтому во всех цивилизованных странах добровольчество активно поддерживается властями. В Японии число национальных добровольческих центров перевалило за 3300, в США – около 500 (и 3 млн. добровольцев), в Англии существует более 500 добровольческих бюро. В России подобных организаций практически нет. Если в Норвегии на долю добровольцев приходится 6% валового национального продукта, в нашей стране – почти ноль.

Большинство американцев каждую неделю посвящают добровольному труду по несколько часов, потому что это одна из непременных сторон жизни, диктуемых их впитанным таким образом сознанием, также как забота о здоровье или увлечением спортом. Сотни тысяч студентов всех европейских стран уезжают на каникулы за границу для работы добровольцами и волонтерами.

В то же время в России, несмотря на высокий процент явной и скрытой безработицы, вызванной многими неблагоприятными факторами – повальный алкоголизм, плохой менеджмент, безответственность и самоустранение властей всех уровней за решение этого вопроса, как ни странно, полностью еще не изжита народа любовь к труду.

Так, недавний всероссийский опрос Фондом "Общественное мнение" городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон на вопрос "Как вы считаете, какие качества нужно воспитывать в детях?" выявил следующие результаты в ответах (в %):

Реже всего респонденты считали важным воспитывать в детях такие качества, как сила (3%), воображение (4%), индивидуализм (6%), терпимость (7%), самоконтроль (8%) и уважение к авторитетам (9%).

Конечно, представления о ценности тех или иных качеств существенно различаются в зависимости от возраста опрошенных. Если сравнить ответы респондентов моложе 35 лет и тех, кому больше 55 лет, то окажется, что для первых более ценны такие качества, как активность, целеустремленность (26% – среди молодежи, 13% – среди старшего поколения), воля, характер, твердость (39:25), самостоятельность и независимость (30:18), стремление к успеху (21:9). Относительно пожилые придают большее значение воспитанию честности и порядочности (11:21), трудолюбия (39:61), послушания (11:21), бережливости в отношении денег и вещей (18:28).

Говоря о трудолюбии, необходимо помнить еще об одном сопряженном понятии – трудоголизме, хотя трудолюбие и трудоголизм – это совершенно разные вещи. Трудоголизм лишает человека целого набора ценностей, которые существуют помимо работы, и это рано или поздно приводит к внутреннему коллапсу. И человек, являющийся трудоголиком, не видящий вокруг себя ничего, кроме работы, в принципе не может быть успешным. Успех в жизни – это не только успех в работе, но успех в социуме, в семье, среди друзей. По-настоящему успешный человек не может и не должен быть трудоголиком, в противном случае его успех будет очень однобоким и долго не продержится.

Стивен Кови в своей книге «Семь навыков эффективного менеджмента» привел результаты своего исследования на основе 150 – 200 лет американской истории и очень четко определил одну важную вещь: с середины XVIII века до 30-х годов XX века во всей литературе об успехе фигурирует основная мысль – если быть честным, трудолюбивым, организованным и упорным, то успеха ты рано или поздно добьешься. То есть, ранее главным вопросом был: «Кем быть?» А где-то с 30-х годов и до 70-х годов ХХ века основным вопросом, описывающим параметры успеха или способ достижения успеха стал: «Кем казаться?»

Поэтому трудоголик – это человек, который на каком-то этапе хочет или пытается начать себе казаться чем-то, то есть этап, когда он был трудолюбивым и упорным, прошел, и он не может остановиться, потому что ему нужно убедить себя в том, что он остался трудолюбивым и упорным на самом деле, а трудоголизм – это такая надстройка, которая заставляет человека казаться себе и окружающим тем, кем он хочет казаться. Все это не имеет ни малейшего отношения к эффективности

Итак, подводя итог сказанному, отметим, что трудолюбие – это положительное качество человека, отличающегося любовью к труду, усердием в работе. Оно складывается вместе со становлением личности, обретением социального опыта, утверждением жизненной позиции.

Трудолюбие, уважительное отношение к делу свойственно, как правило, людям, для которых труд не просто необходимость, источник получения благ, но и высшая ценность, и поэтому оно должно непременно быть одним из главных фрагментов любой социокультурной матрицы, индивидуальной или общественной. Его должны прививать каждому человеку родители, школа (уроки труда), вузы. Но главное, общество, государство должны пропагандировать такую мораль, когда честный труд вызывал бы гордость, считался бы благом и достоинством, признаком человека, а безделье и леность порицались бы, не говоря уже о неправедных деяниях нелюдей, о деньгах, заработанных нечестным трудом.

Даже в соннике можно прочитать: «Увидеть себя во сне прилежным и трудолюбивым – означает, что наяву вы будете чрезвычайно активны в разработке и осуществлении идей, которые окажутся плодотворными для вашего дела. Это приведет к успеху всего вашего предприятия. Увидеть других людей, поглощенных своим трудом, – очень благоприятно для увидевшего сон».

v       v       v